Гражданская кампания [= Мирные действия] - Страница 51

— Да, но, согласно заявлению Сигура, обманным путем. А результат, полученный в результате обмана, и не результат вовсе.

— Не думаю, что старик об этом знал. А если знал — как это доказать? Если он знал, что твой дед — не его сын, то утверждение твоего деда наследником законно, и дело Сигура рассыпается само собой.

— Если шестой граф и знал, нам все равно не удалось найти ни клочка бумаги, это подтверждающей. А мы несколько недель переворачивали вверх дном фамильные архивы. Сомневаюсь, что он знал, иначе наверняка убил бы мальчика. И мать вместе с ним.

— Не уверен. Период цетагандийской оккупации — странное время. Тогда в районе Дендарийского ущелья разыгрывали так называемую войну бастардов. — Майлз вздохнул. — Как правило, от цетагандийских отпрысков либо избавлялись с помощью аборта, либо убивали их в младенчестве. Иногда партизаны играли в довольно мерзкую игру, подбрасывая крошечные тельца оккупантам. Делалось это, чтобы потрепать нервы цетагандийцам. Те реагировали, как любой нормальный человек — во-первых, а во-вторых, те из них, кто слишком огрубел душой, чтобы переживать, начинали тоже дергаться, сознавая, что раз барраярцы сумели подкинуть мертвого ребенка, то с тем же успехом могли подбросить и бомбу.

Рене с отвращением скривился, и Майлз запоздало сообразил, что этот экскурс в историю приобрел для Форбреттена личный оттенок. Он поспешил продолжить:

— Цетагандийцы были не единственными, кто возражал против этой игры. Некоторые барраярцы тоже были не в восторге и считали это оскорблением нашей чести — принц Ксав, например. Я знаю, что он жестоко спорил по этому поводу с моим дедом. Твой пра… Шестой граф мог придерживаться позиции Ксава, и то, что он сделал для твоего деда, — своего рода молчаливая реплика в этом споре.

Рене ошарашенно поднял голову:

— Никогда об этом не думал. Кажется, он действительно был другом старого Ксава. Но доказательств по-прежнему нет. Кто знает, о чем старик знал и никогда не говорил?

— Раз у тебя доказательств нет, их нет и у Сигура.

— Это верно! — Рене немного просветлел.

Майлз снова устремил взгляд в окно, на урбанизированную долину. По реке сновали туда-сюда маленькие кораблики. В былые времена Форбарр-Султан был конечным пунктом навигации от моря, поскольку стремнины и водопады не позволяли судам подниматься выше по реке. С окончания Периода Изоляции плотину и шлюзы выше Звездного моста разрушали и восстанавливали трижды.

Напротив окна, на другом берегу реки, возвышался среди покрытых весенней листвой деревьев замок Форхартунг, седой и древний. Традиционное место заседания Совета графов, замок надзирал (и фигурально, и буквально, сухо подумал Майлз) за этими трансформациями. В отсутствие войны ждать, пока вымрут старые графы, чтобы получить возможность ввести изменения, дело долгое. За год сменялись в среднем один или два, но сейчас, учитывая рост продолжительности жизни, смена поколений еще замедлилась. И нынешняя ситуация, когда образовались сразу две вакансии, открытые либо для прогрессивного, либо для консервативного наследника, была необычной. Точнее, место Рене разрывали между собой обе ведущие партии. Со вторым было куда больше загадок.

— Ты не знаешь, какие претензии выставила леди Донна против кандидатуры Ришара на графство Форратьер? — поинтересовался Майлз. — Ничего не слышал?

— Практически ничего, — отмахнулся Рене. — Но, с другой стороны, со мной нынче мало кто общается. За исключением здесь присутствующих. — Он исподтишка благодарно поглядел на Майлза. — Вот уж воистину друг познается в беде.

Майлз смутился, подумав, что довольно долго раскачивался, прежде чем прийти сюда.

— Не считай меня лучше, чем я есть, Рене. Я — последний из обитателей Барраяра, который стал бы утверждать, что капля-другая инопланетной крови должна служить поводом для отвода претендента на графский титул.

— Ах да! Ты же наполовину бетанец, ну конечно! Что ж, во всяком случае, это подходящая половина.

— На пять восьмых бетанец, если быть точным. Барраярской крови меньше половины. — Тут Майлз сообразил, что сделал из себя мишень, но Рене не воспользовался моментом. Байерли Форратьер ни за что не упустил бы такой возможности, а Айвен как минимум ухмыльнулся бы. — Как правило, я стараюсь не привлекать внимания к подсчетам.

— Вообще-то у меня есть кое-какие соображения относительно леди Донны, — сказал Рене. — Ее дело может в конечном итоге пойти на пользу вам, Форкосиганам.

— Вот как?

Рене, отвлекшись от собственных мрачных дум, несколько оживился.

— Она подала иск и немедленно улетела на Колонию Бета. Тебя это ни на какие мысли не наводит?

— Я бывал на Колонии Бета. Там открываются большие возможности, даже трудно перечислить. Первое и самое простое, что приходит в голову, — она отправилась туда за какими-то мрачными доказательствами происхождения или преступлений кузена Ришара.

— Ты когда-нибудь встречался с леди Донной? Простота — не самое подходящее для нее слово.

— М-м-м… вот оно что… Полагаю, мне следует поинтересоваться у Айвена. По-моему, он с ней какое-то время спал.

— Не думаю, что был тогда в городе. В тот период я находился на службе. — В голосе Рене мелькнула нотка сожаления об оставленной военной карьере. А может, Майлзу это только показалось. — Но я не удивлен. Она известна тем, что коллекционирует мужчин.

Майлз заинтересованно поднял бровь.

— Тобой она тоже пополнила коллекцию?

— Каким-то непостижимым образом я не удостоился этой чести, — ухмыльнулся Рене и столь же иронично глянул на Майлза. — А тобой?