Гражданская кампания [= Мирные действия] - Страница 16

— Я думала, ты приедешь в одном из этих открытых бетанских саронгов, — поддела ее Марсия, когда лимузин отъехал от космопорта и двинулся к городу.

— Была у меня такая мысль. — Карин спрятала улыбку за охапкой цветов. — Просто здесь для этого несколько прохладно.

— Но ведь ты не носила их там?

К счастью, прежде чем Марсия успела выжать из Карин ответ (или Карин придумала, как от него увернуться), вмешалась Оливия:

— Когда я увидела лимузин лорда Форкосигана, то подумала, что лорд Марк все-таки возвращается домой вместе с тобой, но мама сказала, что нет. Разве он не вернется на Барраяр к свадьбе?

— О да! Вообще-то он улетел с Колонии Бета еще раньше меня, но по дороге задержался на Эскобаре… — Карин чуть поколебалась. — По делам.

На самом деле Марк отправился на Эскобар за препаратами для потери веса, более сильными, чем те, что прописал бетанский терапевт. Он намеревался раздобыть их в клинике, которая принадлежала врачам, бежавшим с Архипелага Джексона, и в которую он сделал финансовые вложения. Он наверняка заодно проверит, как ведутся дела, так — что Карин если и лгала, то не совсем.

Как раз из-за этого его сомнительного решения Карин с Марком оказались на грани своей первой серьезной ссоры, однако в конце концов Карин вынуждена была признать, что Марк имеет право решать сам. Проблемы веса и вообще всего, что связанно с физическим состоянием, были одними из самых сложных психологических заморочек Марка. Карин начала инстинктивно понимать — если, конечно, она себе не льстит, — до какого момента она может давить на него, а когда достаточно просто подождать и позволить Марку бороться с Марком. Для нее было в некотором роде пугающей привилегией смотреть и слушать весь этот год, как врач Марка подстегивает его. Но как же радостно чувствовать себя причастной к улучшению его состояния и узнавать, что существуют гораздо более важные аспекты любви, чем сумасшедшее торопливое спаривание. Взаимное доверие, например. И терпение. И, как это ни странно (кстати, едва ли не самое важное в случае с Марком), некоторая хладнокровная и отстраненная автономия. Карин потребовалось несколько месяцев, чтобы это понять, но у нее даже и в мыслях нет объяснять все это своей шумной, ехидной и любящей семейке.

— Вы с ним стали добрыми друзьями?.. — осторожно спросила мама.

— Ему нужен друг. — Отчаянно нужен.

— Он твой молодой человек? — Марсия всегда не выносила подтекстов, предпочитая говорить все прямо.

— Ты ему вроде как понравилась, когда он был тут в прошлом году, — заметила Делия. — А ты весь год повсюду с ним ходила на Колонии Бета. Он что, заторможенный?

— Полагаю, он достаточно сообразителен, чтобы быть интересным. Я хочу сказать, раз он близнец Майлза, то наверняка такой, но лично мне он кажется немного противным, — добавила Оливия.

Карин напряглась.

«Если бы ты была клоном-рабом, выращенный террористами, готовящими из тебя убийцу, обучающими тебя исключительно методом физических и психологических пыток, и тебе пришлось бы убить людей, чтобы сбежать, ты бы тоже скорее всего была бы немного противной. Если ты не половая тряпка».

Марк далеко не был тряпкой. Он обладал колоссальной силой воли. Марк создавал себя заново, прилагая к этому титанические усилия, просто героические, хоть и не видимые чужому глазу. Карин представила себе, как пытается объяснить все это Оливии или Марсии, и тут же отбросила эту мысль. Делии… Нет, даже Делии нельзя ничего рассказывать. Достаточно лишь упомянуть о четырех полусамостоятельных скрытых личностях Марка, каждая из которых обладает своим прозвищем, чтобы разговор принял просто удручающий характер. А описание того, как потрясающе слаженно они действуют, чтобы поддерживать хрупкое равновесие, вряд ли соответствует представлению добропорядочного барраярского семейства о возможном зяте.

— Уймитесь, девочки, — добродушно сказал, улыбаясь, па, чем завоевал огромную благодарность Карин. Впрочем, он тут же добавил: — И все же, если нам предстоит ожидать сваху от Форкосиганов, мне бы хотелось знать об этом заранее, чтобы пережить шок. Майлза я знаю всю его жизнь. А вот Марк… Марк — совсем другое дело.

Они что, не могут представить мужчину в ее жизни в ином амплуа, кроме как в роли потенциального мужа? Карин вовсе не была уверена, что Марк — потенциальный муж. Он все еще усиленно трудился над собой, чтобы стать полноценным человеческим существом. На Колонии Бета все казалось таким ясным, а теперь Карин просто кожей ощущала сомнения, обуревавшие ее семейку. Нет, она очень правильно сделала, спрятав свои бетанские сережки.

— Не думаю, что дело дойдет до свахи, — честно ответила она.

— А! — Па с явным облегчением откинулся на сиденье.

— А он действительно так разжирел на Колонии Бета? — жизнерадостно поинтересовалась Оливия. — Мне почему-то казалось, что бетанский врач не должен был ему это позволять. Я думала, они должны излечить его от этого. Ну, то есть ведь он уже был жирным здесь.

Карин подавила желание дернуть себя за волосы, а еще лучше — Оливию.

— Где ты это услышала?

— Мама сказала, что ей сказала тетя Корделия, а той — ее мама, — четко изложила Оливия цепочку слухов. — Когда тетя Корделия приезжала сюда в Зимнепраздник на помолвку Грегора.

Весь этот год бабушка Марка была доброй бетанской крестной для обоих ошарашенных барраярских студентов. Карин знала, что бабушка Нейсмит все время поддерживает контакт со своей дочерью, которая тревожится за странного клон-сына, и снабжает ее информацией такой степени откровенности, какая возможна лишь между бетанцами. Бабушка Нейсмит часто пересказывала сообщения, которые отправляла или получала, а также передавала новости и поздравления. Карин сообразила, что как-то не предусмотрела возможность беседы между тетей Корделией и мамой. В конце концов, тетя Корделия ведь на Зергияре, а мама тут… Она вдруг поймала себя на том, что отчаянно подсчитывает, сравнивая два планетных календаря, стали ли они уже с Марком любовниками к прошлому Зимнепразднику, когда Форкосиганы в последний раз были дома. Уф, нет! Что бы ни было известно тете Корделии сейчас, тогда она этого еще не знала.