Гражданская кампания [= Мирные действия] - Страница 139

139

Марк выглядел одновременно довольным и удивленным этой материнской защитой, будто… ну… будто никто раньше такого не делал.

— Раз он так богат, то почему он платит моей дочери в бонах? — требовательно спросил па. — Почему он не может платить деньгами?

— До конца периода? — тоном искреннего возмущения воскликнул Марк. — И потерять прибыль?

— И вовсе это не боны! — сказала Карин. — А акции!

— Марку не нужны деньги, — сказала тетя Корделия. — Ему нужно то, что ни за какие деньги не купишь. Счастье, например.

Марк, несколько озадаченный, но на все согласный, предложил:

— Значит… Они хотят, чтобы я заплатил за Карин? Что-то вроде приданого? Сколько? Я…

— Да нет же, кретин! — в ужасе возопила Карин. — Здесь тебе не Архипелаг Джексона! Тут нельзя продавать и покупать людей! И в любом случае приданое — это то, что семья девушки дает парню, а не наоборот!

— Это неправильно, — нахмурился Марк, теребя подбородок. — Ретроградство какое-то. Ты уверена?

— Да.

— Мне плевать, даже если у этого парня миллион марок, — начал па упрямо и, как подозревала Карин, не совсем искренне.

— Бетанских долларов, — рассеянно поправила тетя Корделия. — Джексонианцы предпочитают твердую валюту.

— После войны у Ступицы Хеджена галактический курс бетанской имперской марки укрепился, — начал объяснять Марк. В последнем семестре он писал курсовую на эту тему. Карин помогала ему с фактографией. Наверное, он может проговорить на эту тему пару часов. К счастью, тетя Корделия, подняв палец, оборвала этот поток информации.

Мама с па казались погруженными в собственные подсчеты.

— Ладно, — снова начал па чуть менее упрямо, — мне наплевать, если у него четыре миллиона марок. Меня заботит Карин.

Тетя Корделия задумчиво пошевелила пальцами.

— Так что же ты хочешь от Марка, Ку? Хочешь, чтобы он предложил Карин выйти за него замуж?

— Кхе, — поперхнулся застигнутый врасплох па. Больше всего ему хотелось, насколько понимала Карин, это чтобы Марка утащили какие-нибудь хищники, возможно, даже вместе со всеми его четырьмя миллионами марок в инвестициях. Но вряд ли он мог это заявить матери Марка.

— Да, конечно, я предложу, если она захочет, — торопливо проговорил Марк. — Мне просто казалось, что она пока не хочет? Хочешь?

— Нет, — решительно ответила Карин. — Пока что… во всяком случае. Я только начала обретать себя, обнаруживать, какая я на самом деле, начала расти. Я не хочу останавливаться.

— Это так ты себе представляешь замужество? — подняла брови тетя Корделия. — Как конец и отказ от себя самой?

Карин запоздало сообразила, что некоторым из присутствующих ее слова могли показаться оскорблением.

— Для некоторых так оно и есть. Иначе почему все сказки заканчиваются на том, что дочь графа выходит замуж? Вам это никогда не казалось несколько пугающим? Я хочу сказать, вам доводилось когда-нибудь читать народную сказку, где матери принцесс делают что-нибудь иное, кроме как умирают молодыми? Я так и не смогла понять, это предупреждение или инструкция.

Тетя Корделия прижала пальцы к губам, чтобы спрятать улыбку, но Марк казался скорее встревоженным.

— Потом ты развиваешься дальше, несколько иначе, — неуверенно сказала мама. — Не как в сказке. Но живешь долго и счастливо.

Па нахмурился. Странным, неожиданно неуверенным тоном он проговорил:

— Мне казалось, мы все делаем правильно…

— Конечно, любимый, — погладила его руку мама.

— Если Карин хочет, чтобы я на ней женился, я женюсь, — храбро заявил Марк. — Не хочет — не женюсь. Если хочет, чтобы я ушел, я уйду…

Последние слова сопровождались перепуганным взглядом в ее сторону.

— Нет! — вскричала Карин.

— Если она захочет, чтобы я прошелся по городу на руках, я попытаюсь. Все, что она захочет, — закончил Марк.

Задумчивое выражение на лице мамы показывало, что ей хотя бы нравится его отношение…

— Это означает, что ты хочешь лишь обручиться? — спросила она Карин.

— Здесь это почти равнозначно замужеству, — ответила Карин. — Приходится давать обеты…

— Вы принимаете эти обеты всерьез, как я понимаю? — спросила тетя Корделия.

— Ну конечно!

— Думаю, решать тебе, Карин, — сказала тетя Корделия, чуть улыбнувшись. — Чего ты хочешь?

Марк сцепил на коленях руки. Мама затаила дыхание. Папа выглядел так, будто все еще размышляет на тему «долго и счастливо».

Тетя Корделия в своем репертуаре. Вопрос не был риторическим. Карин молчала, растерянно пытаясь собраться с мыслями. Сейчас настал момент истины. Только в чем она заключается, эта самая истина? Того, что она хочет, попросту не существует в барраярских традициях… А! Вот оно! Она выпрямилась и посмотрела на тетю Корделию. Потом на маму с папой. Затем на Марка.

— Никакой помолвки. Я хочу… я хочу опцион на Марка.

Марк просиял. Теперь она говорила на понятном ему языке.

— Это не по-бетански… — растерянно произнесла мама.

— Это что-то из гнилой джексонианской практики, так? — подозрительно уточнил па.

— Нет. Это новый обычай Карин. Я только что его придумала. Но он годится. — Она вздернула подбородок.

Тетя Корделия улыбнулась.

— Хм… Любопытно. Ну ладно. Выступая в данном случае как… э… агент Марка, должна подчеркнуть, что хороший опцион не безграничный и не односторонний. У него есть временные рамки. Обновляемые пункты. Компенсации.

— Взаимный, — выдохнул Марк. — Взаимный опцион!

— Да, это решает проблему компенсаций. Как насчет временных рамок?

139